Жестокость и милосердие
Часть 51
Раненые умоляли не бросать их
С теми, кто уцелел, всё понятно: они после сражения на Альме поспешно
отступили и оказались в Севастополе. А что же с ранеными, какова их
судьба? Попробуем разобраться.
На всю русскую армию, которая принимала участие в сражении на Альме и
насчитывала, по разным источникам, от 33 до 35 тысяч человек, имелись
два, совершенно верно, вы не ошиблись, только два(!) передвижных
перевязочных пункта. В каждом из них работали один врач, два фельдшера
и несколько человек лазаретной прислуги из солдат. Транспортными
средствами для перевозки раненых служили 10 фургонов.
Я смотрел на сохранившиеся в архивах чертежи этих фургонов и думал, что
их могли спроектировать только вражеские агенты, специально заброшенные
для этого в Россию. Грузить и перевозить раненых в таких повозках было
не просто неудобно, а категорически нельзя. Но перевозили.
Тяжеленные носилки, числившиеся за перевязочными пунктами, не имели ни
поперечных перекладин, ни ножек. Раненый лежал в них, как в гамаке, что
доставляло ему дополнительные страдания, а когда носильщики
останавливались передохнуть, то ему оставалось только молить Бога,
чтобы они осторожно положили его на землю, а не бросили с облегчением
или не опустили в лужу. Как правило, эти молитвы до Бога не доходили.
Первый перевязочный пункт разместили в двух верстах от татарского аула
Бурлюк, где происходило сражение. Второй пункт развернули ещё глубже в
тылу. На передовом пункте армейский врач со своими помощниками мог за
время сражения перевязать около 80 человек офицеров и солдат.
Когда он начал делать операцию, без наркоза ампутируя руку раненому,
корабли противника принялись обстреливать перевязочный пункт с моря.
Или, может, врачу так показалось, но он счёл за лучшее перевести своё
хозяйство подальше от того места, где стреляли.
Неизвестно, что стало с тем раненым, в воспоминаниях доктора о нём я
больше не нашёл ни слова, но пункт быстренько свернули и перенесли
подальше в тыл. Однако артиллерия противника, захватившего на высотах
бывшие позиции русских, принялась метко обстреливать тылы войск, и
место расположения перевязочного пункта снова стало небезопасным.
День клонился к вечеру. На юге темнеет стремительно. До темноты оставалось совсем немного времени.
Поэтому врач – начальник перевязочного пункта приказал своим
помощникам всё сворачивать, чтобы успеть до темноты перейти с ранеными
в более спокойное место. Увлечённый сборами медик не сразу обратил
внимание на бегущие толпы соотечественников. Фургоны, запряженные
волами, были уже битком набиты людьми.
В каждый из фургонов укладывали, как брёвна, по пятнадцать человек раненых, и они лежали, давя друг друга.
Сообразив, что началось отступление, а точнее, бегство наших войск,
врач приказал солдатам-возницам гнать волов вслед за бегущими войсками.
Волы – это вам не арабские скакуны. Можно себе представить, как
хлестали бедных животных возницы, чтобы те двигались побыстрее. К
страданиям раненых добавилась немилосердная тряска от езды по
бездорожью.
Убегавшие от неприятеля войска оставили перевязочный пункт без всякого
прикрытия. Врач и его помощники плелись в своих повозках, в страхе
ожидая, что противник вот-вот их настигнет. Казаков, которые должны
были прикрывать отступление, нигде не было видно. Раненые находились в
таком состоянии, что им уже было всё безразлично, лишь бы наступил
конец этим мучениям. Транспортировка и в самом деле помогла многим из
них навсегда проститься с жизнью.
За фургонами тянулись вереницы тех солдат и офицеров, которые ещё могли двигаться. Дадим слово самому доктору:
«Картина в это время была страшная! Сотни раненых, только что
оставивших поле битвы и отставших от своих бегущих полков, с умоляющими
жестами и раздирающим душу стоном, с воплями отчаяния и страданий
просят взять их в фургоны, битком уже набитые! И что я мог для них
сделать?! Одно только: сказать в утешение, что сзади едут фургоны
вашего полка и заберут вас!»
Скорее всего, эта ложь была рассчитана на тех, кто пытались бежать
рядом, цепляясь за фургон, и умоляли не бросать их на произвол судьбы.
Следующая
страница
Рецензии
Нет,
если имелась малейшая возможность забрать с собой своих убитых и
раненых, союзники это всегда делали. Кстати, на Кавказе во время войны
горцы всегда забирали тела своих убитых, и, конечно, раненых. Наши, как
правило, бросали. Но старались захватить трупы горцев, чтобы потом
продать их, или обменять на пленных. Любая война имела свои
отвратительные стороны.
Владимир Врубель 12.07.2013 13:17
Рецензия на «Ч. 51 Раненые умоляли не бросать их» (Владимир Врубель)
Жуткая картина, Владимир...
"Во время "дела" сгоряча - не стреляй в полкового врача", это еще К. Прутков советовал.
А если серьезно - отношение к своим потерям у русской армии было самое
безобразное. Нет потерь в части (на войне) - значит плохо воюет ее
командир.
Недавно читал журнал боевых действий 2-й гв. дивизии за 1915 год.
О своих потерях (которые были тяжелейшими) в нем вообще ни слова нет.
С уважением,
Сергей Дроздов 25.06.2013 12:38
|