Следует заметить, что в основной массе офицеры не были столь
религиозны, как солдаты. Слишком различались они уровнем интеллекта и
образования. Солдаты и матросы с удовольствием слушали своих обученных
грамоте товарищей, читавших им вслух сказки, жития святых и псалтырь.
Грамотных насчитывались единицы.
Офицеры относились к религии более спокойно, отдавая в основном дань
традициям при соблюдении религиозных праздников. Встречались и среди
них очень религиозные люди, но они были, скорее, исключением, а не
правилом.
Известен, например, случай, когда командир судна в присутствии нижних
чинов сам снял висевшую на переборке в кубрике икону святого Николая,
передал её боцману со словами «Выбросить эту мерзость за
борт!», что боцман без колебаний и выполнил. Затем офицер
поснимал маленькие образки, развешенные матросами, бросил их на койки,
сказав: «Чтобы этой мерзости не было».
Командир, который это сделал, имел шесть боевых наград, поэтому
начальство ограничилось тем, что его на время отстранили от должности.
В архивных делах можно встретить приказы командования, где говорится об
уклонении младших и старших офицеров от посещений церкви, которые
относились к церковным обрядам, как в советское время офицеры
относились к непременным политзанятиям и выпуску бессмысленных
«Боевых листков».
Сейчас, когда в обществе вновь утверждается вертикаль власти и
искореняется демократия, очень оживилась церковь, стремящаяся вернуть
себе утраченные позиции. Церковь в России издавна обслуживала
государственную власть. Как всегда, засуетились и люди искусства,
внезапно ставшие очень религиозными, и, как вдруг выяснилось, даже
бывшие сотрудники КГБ, оказывается носили не только партбилеты, но и
нательные кресты. Появились книги и кинофильмы о дореволюционной
России, в которых офицеры без конца произносят «честь
имею», а в промежутках между этими словами истово крестятся.
Чутко держать нос по ветру людей искусства хорошо обучила советская
власть, и эта традиция бережно передаётся из поколения в поколение,
достаточно посмотреть на семейство одного нашего знаменитого режиссера,
обслуживавшего любую власть и в зависимости от обстановки то
забывающего, то вспоминающего о своём дворянстве.
Если почитать некоторые недавно появившиеся статьи и книги о Крымской
войне, то сложится впечатление, будто бастионы держались только
благодаря людям в рясах с крестами на животе. Это очередной перегиб, но
без этого у нас никак нельзя.
Священники действительно участвовали в обороне Севастополя. Среди них
особой смелостью отличался отец Иоакиний, проведший всю оборону
Севастополя на 3-м бастионе. Нужно отдать должное памяти таких людей.
Для защитников города (это касалось прежде всего простого люда, нижних
чинов) имело значение соблюдение церковных обрядов. Но бросаться в
другую крайность тоже не стоит, а то появились даже кинофильмы, в
которых священники добровольно сражаются в штрафных батальонах, а
победа достаётся только благодаря явлению в небе Богородицы.
Любопытна судьба одного из служителей церкви, участвовавшего в обороне
Севастополя, иеромонаха Нестора, из дворян. Николай Засс, так звали его
в миру, до принятия монашества успел окончить Морской кадетский корпус,
дослужился до лейтенанта. Какая беда толкнула его на уход в монастырь,
неизвестно, но, видимо, море продолжало тянуть к себе бывшего моряка.
Уцелев в Крымской войне, он не удалился в монастырь, а отправился
плавать на кораблях в качестве судового священника, непродолжительное
время состоял при военно-исправительной тюрьме морского ведомства, а
затем в течение одиннадцати лет служил настоятелем русской церкви во
французском городе По.
В 1878 году его возвели в сан архимандрита и после солнечной Франции
нашли хорошее место – назначили на другой конец света епископом
алеутским. Через четыре года при возвращении на пароходе домой из
Сан-Франциско он каким-то образом оказался в море и утонул. В рясе и
при той температуре воды это было совсем не трудно. Тело выловили и
монаха-моряка похоронили на острове Уналашка при церкви.
Следующая
страница