Лесовский был в отпуске, поэтому капитан 1 ранга написал докладную записку на имя временно управляющего Морским министерством вице-адмирала барона Василия  Таубе. Первая часть докладной состояла из перечисления выдающихся заслуг автора, вторая – из требования наград и денег за турецкий пароход «Мерсина». Попутно Баранов обвинял руководство министерства в том, что оно награждало не настоящих героев, таких, как Баранов, а тех, кто был поближе к начальникам. Записка по тону исключительно наглая. В заключение капитан 1 ранга требовал, чтобы его уволили со службы.

Он вновь всё просчитал. Для увольнения капитана 1 ранга требовалось разрешение царя, а за Баранова в царском окружении было кому заступиться.
Генерал-адмиралу великий князь Алексей приказал ещё раз подробно разобраться в этом деле. Разбирательство закончилось тем, что Баранова признали виновным в необоснованной жалобе на недостаточность его вознаграждения, оскорблении высшего морского начальства и следователя Беляева, ведшего дело, и приговорили к увольнению из флота. Вылетел он и из флигель-адъютантов. Более суровых мер не приняли, учитывая его «боевые заслуги».

Так, пинком под зад военно-морской флот расстался со своим «героем».
Впоследствии управляющий Морским министерством вице-адмирал Иван Шестаков записал в своём дневнике: «Весьма странно было назначение Баранова, вовсе и не служившего на море, командиром военного судна. Лесовский, как мне говорили, должен был уступить августейшим влияниям, ловко приобретённым Барановым. Незадолго до войны, лукавый изобретатель негодного ружья, изучавший флот только по моделям музея, которым заведовал, выступил а «Голосе» с идеей, что броненосцы могут быть легко атакованы не броненосцами. Вероятно, и эта выходка имела в назначении Баранова свою долю. Бой «Весты» был совершенно приравнен к бою «Меркурия». Его бой на «Весте», удачно размалёванный в рапорте, доставил ему славу и почести, ещё более вздутые впоследствии взятием турецкого парового транспорта с десантом». Великий князь Константин называл его просто «отъявленным негодяем». Тем не менее, высочайше было запрещено касаться дела «Весты».