Владимир Врубель

Жестокость и милосердие

Часть 62

Воевать приходится другим

Скоро о благородном поступке девушки узнали не только в Севастополе, но даже в столице. Дело в том, что император послал в Севастополь двух своих сыновей, Николая и Михаила, чтобы они своим присутствием в городе воодушевляли войска, а попутно объективно информировали его обо всём происходящем. Великие князья находились, естественно, в безопасном месте на Северной стороне. Насчёт большого воодушевления войск их присутствием следует усомниться, но своего отца они исправно информировали обо всём, что узнавали.

Официальные сведения для царя великие князья получали от командования, а от своей свиты – все слухи и сплетни. По поводу их присутствия Вера, дочь писателя Сергея Аксакова, оставила такую запись в своём дневнике: «Говорят, в Петербург провезли бомбу или пулю, пролетевшую между великими князьями и ранившую флигель-адъютанта Альбединского, за что они получили Георгия. Да Бог с ними, пусть получают и двадцать Георгиев, да только не мешают нашим войскам на сражениях! Лучше бы, если бы они оттуда уехали: конечно, их должны оберегать и пожертвуют для спасения их тысячами людей»

Великие князья сообщили отцу всё известное им о поражении на Альме, упомянув и о девушке, помогавшей раненым. Николай I вовсе не был таким дураком, как его часто изображали историки. Император сразу сообразил, что это очень удачный случай для пропаганды. Если бы Даша вообще не существовала, то её следовало бы выдумать. Девушка из народных низов явилась как нельзя кстати, можно сказать, вторая Жанна д’Арк.

Войны начинают императоры, а воевать приходится простолюдинам. И если в обычное время о народе можно вообще не задумываться, то во время войны требовалась поддержка и армии, и населения. Дарья Михайлова как раз и оказалась олицетворением столь желанной народной поддержки никому не нужной войны. Император пожаловал девушке золотую медаль «За усердие» на владимирской ленте, 500 рублей серебром и пообещал, когда она выйдет замуж, выдать ей ещё тысячу рублей.

Даша, помогая раненым, вряд ли думала о каких-то наградах за свой поступок. Она поступила так, как, следуя своим чувствам и морали, должен поступать любой порядочный человек. Другое дело, что эти порядочные люди куда-то иногда исчезают, причём именно тогда, когда в них наибольшая потребность. А естественные, нормальные поступки, в зависимости от политической конъюнктуры, порой раздуваются до небес.

Царская щедрость в данном случае не знала границ, особенно если вспомнить, что военнослужащие в случае ранения получали единовременное пособие в размере от 1 до 150 рублей. Причём последнюю сумму выплачивали тем, кто лишился обеих ног или обеих рук, или руки и ноги вместе. За потерю одной руки или ноги давали пособие в 75 рублей.

Раненым на Альме, которых англичане доставили в Одессу, выплатили такие единовременные пособия: легкораненым по 2 рубля, тяжелораненым – 25 рублей, с отнятой рукой – 40 рублей, с отнятой ногой – 50 рублей, а были и такие, у кого оказались ампутированными и рука, и нога. Им дали 90 рублей. А дальше, как посоветовал одному раненому солдату фельдшер: «Купи лиру, вызубри «В златых чертогах» каких-то, да и марш на все четыре!».

У тех, кто становился калекой на царской службе, оставалась только одна возможность для существования – просить подаяние. Царская щедрость по отношению к Дарье Михайловой как раз и рассчитывалась на то, чтобы произвести впечатление на всё общество. Тогдашняя пресса постарались как можно шире оповестить о Даше российскую общественность. Приказ о награждении Дарьи Михайловой объявили по всему Черноморскому флоту.

Вот как писал о героине Пирогов: «Дарья является теперь с медалью на груди, полученной от государя, который велел её поцеловать великим князьям, подарил ей 500 рублей и ещё 1000, когда выйдет замуж. Она – молодая женщина, не дурна собой. Под Альмой она приносила бельё, отданное ей для стирки, и здесь первый раз обнаружилась её благородная наклонность помогать раненым. Она ассистирует и при операциях».

Напомню, что русские сёстры милосердия, проработавшие всю войну, никаких денежных наград не получили, как не получали и зарплаты. Их лишь бесплатно кормили и снабжали форменной одеждой.
Царскую волю сыновья исполнили с охотой, потому как девушка была хороша собой. Всё было проделано очень демонстративно, с расчётом на публику и на последующие рассказы об этом событии.

Кроме коротенького упоминания в письме Пирогова о том, что девушка работала на одном из перевязочных пунктов и даже помогала врачам при операциях, больше о ней из участников войны никто и нигде не вспоминал.

Следующая страница