Photo Vladimir Vrubel
Владимир Врубель

Официальный сайт
Истории воссозданные по малоизвестным архивным документам
Главная Произведения Сведения из первоисточников Личное Форум Написать автору
72_Gestokost i miloserdie

Жестокость и милосердие



Часть 72

Зависть, злоба и благородство

    В художественной литературе сложился образ Флоренс Найтингейл как женщины, склонившейся у постели раненого или больного. На самом деле она большую часть своего времени проводила либо за канцелярским столом, либо в различных учреждениях, занимаясь не одним, а тысячами раненых и больных.

Поразительно, но все действия Найтингейл, направленные на улучшение условий лечения, встречали сопротивление на каждом шагу. Даже врачи вначале приняли её в штыки. Они считались офицерами, поэтому помощь от гражданского человека, к тому же женщины, задевала их самолюбие. Поначалу Найтингейл и её сестёр пытались даже вообще не пускать в палаты. Ненависть же медицинских и комиссариатских чиновников, заведовавших снабжением, была лютой, имевшей на то несколько причин.

Тут и стойкие предрассудки относительно роли женщин в английском обществе и страх потерять свои должности, если общественности станет известно всё, что там творилось, и, наконец, такие низменные человеческие черты, как зависть к богатой, знатной и умной женщине, которая своим примером показывает, как нужно работать.

Не следует считать, что все врачи (в данном случае я говорю не о медицинских чиновниках) были непорядочными людьми и спустя рукава относились к своим обязанностям. Большинство из них работали самоотверженно, сознавая свою ответственность. Только с января по март 1855 года девять военных врачей скончались оттого, что их организмы, ослабленные недосыпанием, невероятной моральной и физической нагрузкой, не смогли сопротивляться заболеваниям.

Столкнувшись в первые дни с глухой стеной саботажа, другой человек махнул бы рукой и вернулся домой. Но в Англии, как показала история, время от времени в обществе появляются «железные» леди. Именно такой и оказалась Флоренс Найтингейл.
Конечно, не будь она назначена правительством, в её сторону госпитальное и военное начальство даже смотреть не стали бы. Но ничего не поделаешь, она имела официальный статус, поэтому им приходилось с ней считаться, но зато исподтишка пакостили ей, как только могли, ссылаясь на инструкции и приказы.

 Страдали при этом раненые, но, конечно, и Найтингейл трепала свою нервную систему. Например, тыловая крыса, офицер интендантской службы, запретил выдавать рубашки раненым, пока он сам не проверит и не пересчитает 27 тысяч доставленных транспортом новых рубах. А в это время в госпиталь поступал непрерывный поток людей, изувеченных в Инкерманском сражении. Их привозили в ужасающем состоянии.

Многие c жуткими ранами, кишевшими червями, с ампутированными руками или ногами. Большинство было в изорванной форме, в грязных рубашках, залитых кровью и покрытых вшами. Их требовалось срочно переодеть в чистое бельё, а комиссариатский чиновник тупо твердил, что у каждого солдата должен быть ранец, а в нём – смена белья, принадлежности для мытья и одеяло, и его, чиновника, не касается, что солдата принесли с поля боя, не надо было ранец терять. Поэтому он ничего выдавать не будет, не положено. Как сказал классик, по форме всё правильно, а по сути – издевательство. Чтобы кормить больных, требовалось письменное разрешение врача, а найти нужного врача в огромном госпитале было непросто.

Бесчисленное количество грузов, необходимых для госпиталя, скапливалось на турецкой таможне, а потом их, как невостребованные отправляли назад, в Англию. Складывалось впечатление, что главными врагами английской армии были не русские войска, а собственные чиновники. Даже посол Страдфорд вместо помощи отпускал шуточки по поводу «птички» (фамилия Найтингейл переводится как «соловей»).

Слава Богу, что Флоренс самостоятельно распоряжалась выделенной ей правительством суммой и фондом, собранным газетой «Таймс». На эти деньги она приобрела тысячи рубашек, носков и чашек для питья. Найтингейл полушутя, полусерьезно говорила, что она одна снабжает британскую армию. Флоренс организовала кухню для сестёр милосердия и сиделок. В этой же кухне готовилась еда для тяжелобольных и тяжелораненых. Кроме того, Найтингейл наняла 125 рабочих для уборки и ремонта помещений госпиталя. Когда рабочие заболели, дополнительно наняла ещё 225 человек.

Постепенно врачи смирили гордыню, и многие из них стали горячими сторонниками Найтингейл, такими, как первоклассный хирург доктор Мак Григор. Решающую роль в этом сыграли такт, настойчивость, дипломатичность и твёрдая воля Найтингейл. Она никогда не повышала голоса, но каждый чувствовал в ней непреклонную решимость.

По ночам Найтингейл писала письма не только родственникам больных, но и официальные, раскрывая истинное положение вещей, предлагая свои рекомендации, и не стеснялась на беспощадные характеристики тех, кто становился поперёк её пути. Помимо этой работы, она принимала и отправляла деньги родственникам раненых и больных солдат. За полгода она одна оформила и перевела 71 тысячу фунтов стерлингов. По тем временам очень большую сумму.

Медленно, пробиваясь сквозь бюрократические препоны, Флоренс неуклонно шла к своей цели: процесс наведения порядка в госпитале становился необратимым. Теперь, встречая раненых, которых привозили из Крыма, сёстры милосердия сразу же снимали с них грязную, заскорузлую от крови одежду, переодевали в чистые госпитальные рубашки – давно забытую солдатами роскошь, промывали и перебинтовывали раны. Но сами помещения госпиталя всё ещё находились в таком состоянии, что, как заметила одна из сестёр: «Джентльмен не позволил бы даже своей лошади остаться в подобном стойле».


Следующая страница
Рецензии


Конечно не позволил бы... Но где их наберешь столько этих джентельменов - то?

У нас один старшина говаривал подчиненным: "Тумбочки не заправлены, тумбочки не заправлены ... вот отсюда пьянки, драки, самоволки..."

Виталий Полищук   19.09.2013 15:28   



comments powered by HyperComments

©Vadim Bòrsuk-Svaritschevski
©Vladimir Vrubel

   Яндекс.Метрика