Во
время ночных набегов, или вылазок, русские не только брали с
собой брошенное в панике противником оружие и шанцевый
инструмент, но и лихорадочно осматривали окопы и траншеи в поисках
съестного. Надоевшие англичанам галеты, которые уже становились им
поперёк горла, казались русским солдатам и матросам какой-то
божественной пищей. Не меньшее восхищение вызывали и манерки с ромом.
Ночные вылазки имели для солдат и матросов прежде всего
«экономическое значение», как выразился один из их
участников. Они потом продавали захваченные у противника одеяла и
другое имущество. Кстати, всю севастопольскую оборону солдаты и матросы
торговали трофейным оружием и вещами, обнаруженными во вражеских
траншеях или найденными в карманах убитых и раненых солдат и офицеров
противника.
Мародёрством занимались обе стороны. Во время короткого перемирия для
сбора раненых и убитых каждая сторона передавала противнику тела его
солдат и офицеров с тщательно вычищенными карманами и ранцами. Особенно
ценились револьверы, за которые хорошо платили офицеры, врачи и
торговый люд, приезжавший в Севастополь.
Также совершали ночные вылазки французы и англичане, унося с собой
русские трофеи, в основном оружие. Но союзники старались зря не
рисковать, поэтому вылазки с их стороны случались крайне редко.
Николай Иванович Пирогов писал жене откровенные письма о положении в
армии, стараясь передавать их через знакомых, а не почтой, которая
всегда перлюстрировалась в России. «Наши покуда переносят труды и
перемену погоды ещё довольно порядочно, – сообщал он, –
хотя больных поносами и лихорадками и у нас довольно; но резервы на
пути потеряли – от усталости по топкой грязи, холода и изнурения
разом 300 человек, которых поутру нашли в грязи
замерзшими…».
Как только стало теплеть, русские войска принялись рыть рвы, окопы и
траншеи. Нужно знать каменистую севастопольскую землю, чтобы понять,
какая это была каторжная работа. Она отнимала много сил. Без того
истощённые люди заболевали и выходили из строя. Тотлебен, руководитель
всех оборонительных работ в Севастополе, вспоминал: «Служба войск
на батареях... по колено в грязи и в воде, без укрытия от непогод, была
весьма тягостна. Притом же в продолжение целой зимы наши войска не
имели вовсе теплой одежды».
Всё когда-то заканчивается. Закончилась, наконец, и зима, унесшая
огромное число жизней. Земля покрылась травой и цветами, появилось
множество птиц. Вместо мрачных туч, наводивших тоску, над головой
синело изумительное крымское небо. Всё было прекрасно, если б не война.
Командование союзников для поддержания морального духа войск устроило
традиционные скачки на нескольких тощих лошадях, чудом переживших
голодную и суровую зиму. Когда окончательно установилась тёплая погода,
в Крыму появились женщины, не имевшие никакого отношения ни к армии, ни
к медицине.
Богатые туристки на собственных яхтах и арендованных судах, в пышных
модных платьях, в сопровождении горничных и другой челяди прибывали
посмотреть места битв на Альме, у Балаклавы и в Инкермане, а также
полюбоваться в телескоп на обстрел Севастополя.
Эти незваные гостьи вряд ли вызывали симпатию у солдат, проведших зиму
в траншеях и на батареях. Но светских дам такие мелочи не волновали,
они общались с офицерами, людьми своего круга, а не с солдатами. Для
одних была война, для других – развлечение.
Увеличилось в лагерях и количество офицерских жён, отвлекавших своих
мужей от выполнения служебных обязанностей, что вызвало недовольство
командования.
После захвата союзниками Керчи и Еникале снабжение русских войск
ухудшилось, газеты Англии и Франции заполняли пророчества о скором
падении Севастополя, и представительницы знатных и богатых семейств
торопились не пропустить захватывающего зрелища.
Капитан Джеймс Криг вспоминал, как однажды он оказался неподалёку
от одной из таких туристок. Она увидела разрыв русской бомбы на позиции
англичан, от которого около десятка человек взметнуло в воздух. Дама,
наблюдая издали это зрелище, засмеялась, решив, что от взрыва
разлетелись испуганные вороны, а когда капитан объяснил ей, что она
видела в воздухе тела людей, та после некоторого замешательства
воскликнула: «Как забавно!».
Союзники, имея превосходство в артиллерии и боеприпасах, вели
непрерывный разрушительный обстрел русских батарей и города. Главный
удар пришёлся на защитников Малахова кургана. Англичане надеялись
приурочить свою победу к годовщине победы над Наполеоном в битве при
Ватерлоо.
Вспоминается, как в советские времена старались приурочить ко всяким
историческим датам, праздникам, прибытию руководителей партии и
правительства, запуски спутников, пуски новых ракет, спуски на воду
кораблей и тому подобное и как долго потом приходилось расхлёбывать
результаты никому не нужной поспешности. Оказывается, не мы одни
страдали подобной болезнью.
Следующая
страница