Владимир Врубель

Жестокость и милосердие

Часть 129

Денег на лазутчиков и агентов списали много

Большой потерей для русской разведки оказался арест грека Степана Арвалите. Он под именем Молла Осман, переодетый татарином, много раз посещал расположение английских войск под видом торговца, а затем передавал Ростовцеву ценные сведения. Степана Арвалите выдал опознавший его татарин, который сотрудничал с секретной службой французской армии.

Он сообщил английскому штабному офицеру, что Молла Осман на самом деле один из двадцати пяти греческих солдат, которые, отстреливаясь, ушли в горы при занятии англичанами Балаклавы. Степана Арвалите немедленно схватили. Нашлись и другие свидетели из татар, которые подтвердили донос французского агента. Но как на него ни давили, Арвалите ни в чём не сознался.

Грек оказался счастливчиком: доказательств его шпионской деятельности не обнаружили. Видимо, законность на Западе старались соблюдать и тогда, поэтому его отправили в Англию без права обмена на английского пленного до окончания войны.

Деятельность русской разведки не ограничивалась Крымом. Ростовцев получал донесения из Бухареста, Константинополя и даже из Вены.
Помимо службы Ростовцева, разведкой, контрразведкой и охраной тыла русских войск занимались жандармы. Они вылавливали дезертиров, бродяг и всех подозрительных личностей, крутившихся в военной зоне, производили аресты лиц, подозревавшихся в сношениях с неприятелем.

Благодаря таким мерам оказались обезвреженными турецкие и английские шпионы – Рагович, Иван Москаль, Луиджи Пополярдо, Абдулла Халиков. На жандармов также возложили обязанность конвоировать пленных и дезертиров в Костромскую губернию.
Кроме того, они отвечали за охрану телеграфной линии Санкт-Петербург – Севастополь и военно-походных телеграфов в Южной и Крымской армиях.

О жандармской слежке за служившими в армии и на флоте поляками уже говорилось, хотя, конечно, наблюдение это велось только в тылу. Много поляков сражалось на бастионах и редутах, но мне не удалось найти ни одного свидетельства о присутствии там жандармов. Наверное, потому, что жандармы не любили бывать там, где убивают.

Существует стереотип, усердно поддерживаемый в нашей литературе и кино, о том, что шпионы и контрразведчики – самые мужественные и самые смелые из тех, кто носит или не носит погоны. Легенде способствовали ореол таинственности спецслужб и закрученность сюжета художественных произведений.

Всё это один из вариантов басни о чистых руках, холодной голове и горячем сердце. В жизни всё несколько иначе и проще. Мы уже имели возможность в наше время насмотреться на эти чистые руки, занимающеся бизнесом. Не умаляя заслуг рыцарей плаща и кинжала перед отечеством, скажем, что любому солдату и офицеру, находившемуся во время войны на переднем крае, требовалось, по крайней мере, не меньше отваги и других подобных качеств, чем героям невидимого фронта.

Сведения от русских шпионов из-за рубежа поступали с большим опозданием, поскольку сначала они шефом жандармов генералом Алексеем Фёдоровичем Орловым докладывались императору и военному министру, а уже затем, в части касающейся, пересылались с фельдъегерской почтой главнокомандующему в Крым.

Так, с опозданием, русское командование узнало сведения о составе сардинских войск, готовившихся к отправке в Крым. Эта информация от разведчиков из Вены поступила сначала в Петербург. Из столицы пересылались в Крым донесения русских агентов из Бухареста и Константинополя, но это всё оказывалось старыми новостями.

Более оперативные сведения русское командование получало непосредственно от разведчика, работавшего в Молдавии, надворного советника Дабижи. К успехам жандармов можно отнести пресечение попытки польских эмигрантов проехать по подложным паспортам из Галиции в Бессарабию и Крым.

Несмотря на столь широкую и интенсивную разведывательную деятельность, практические достижения русской секретной службы во время Крымской войны оказались весьма и весьма скромными.

Более того, сражение за Евпаторию русские военачальники проиграли, прежде всего, из-за ошибочных разведывательных сведений о численности турецкого гарнизона и построенных укреплениях. Но денег на лазутчиков, агентов, переводчиков и проводников списали немало. А кого у нас этим удивишь?

Зато турки и англичане оказались прекрасно информированы о составе и численности русских войск и о сроках их наступления на Евпаторию. Эти сведения поступили от английской секретной службы. Их также подтвердили пять поляков-дезертиров, перешедшие из русских войск на сторону противника.

В результате при наступлении русских войск на Евпаторию их поджидал более многочисленный противник и, к тому же, на хорошо подготовленных позициях. Распространённое в отечественной литературе мнение, что союзники, начиная войну, знали о русской армии буквально всё, вплоть до мелочей, на самом деле не соответствует тому, что было в действительности.

Следующая страница