Адмирал приказал покинуть судно. Был отдан приказ, брать с собой только самое необходимое. Александру Можайскому пришлось оставить в каюте все редкости, которые они с братом мечтали привезти из экзотических стран домой. В Рио-де-Жанейро он купил фотоаппарат.
Понятно, что пудовый фотоаппарат с тяжеленным треножником, чёрным покрывалом и массой увесистых громоздких принадлежностей при гибели судна и спасении людей вряд ли относится к тем вещам, которые берут с собой в первую очередь. С сожалением лейтенант оставил его в каюте. Рассовал по карманам лишь краски, кисти и небольшой рулон рисунков. Мы забыли сказать, что Александр Можайский увлекался живописью. Рисунки его были явно ученическими, далеко не шедеврами. Он и сам это хорошо понимал, поэтому, узнав ещё в России о существовании фотографии, не удержался и ухнул почти всё своё жалование на изобретение, которое, как тогда многие верили, заменит живопись.
Была очень сильная зыбь.
Капитан приказал высаживаться там, где буруны поменьше. На адмиральский катер погрузили раненых и тяжело больных, священника с некоторой церковной утварью, и двух подростков – юнкеров Лазарева и Корнилова, сыновей знаменитых адмиралов. На катер передали также хронометры и уложенные в мешки судовые журналы, карты, лоции и навигационные инструменты. Под начальством мичмана Юрия Свиньина отправили к берегу. Отец Василий, до назначения на фрегат священником даже никогда на лодке не плававший, глядя на прибой, считал, что идут на верную смерть, однако бодро проговорил: «Смелыми Бог владеет».