Противник высадился в Евпатории. Сейчас, конечно, можно погадать на
кофейной гуще, могли или нет, флотские начальники организовать
противодействие высадке десанта, но я не собираюсь переигрывать
Крымскую войну. Можно констатировать только одно: русское командование
даже пальцем не пошевелило, чтобы не дать противнику высадить десант в
Евпатории, гарнизон которой состоял из 200
«слабосильных»
солдат Тарутинского полка. Наверное, эти воины вообще могли с трудом
передвигаться.
Известие о высадке десанта союзников вызвало среди гражданского населения Севастополя панику. От Графской пристани на Северную сторону засновали шлюпки и шаланды, нагруженные до отказа женщинами с детьми, мебелью и разными пожитками. Это выезжали семьи офицеров и зажиточных горожан.
Уехала из Севастополя и семья вице-адмирала Корнилова. Ехали в Николаев и другие места к родственникам, о которых многие вспомнили впервые. Деньги на внеплановое путешествие были не у всех. Что говорить о нижних чинах, если даже младшие офицеры не имели материальной возможности отправить близких подальше от внезапно подступившей к порогу войны. Прапорщик корпуса флотских штурманов Захар Анацатов писал родным, что смог отправить семью только в Симферополь. Доехать до Николаева стоило 200 рублей серебром, потом цены взлетели ещё выше. Себе он оставил 13 рублей. На эти деньги ему предстояло прожить зиму. Положение семей нижних чинов было, конечно, тяжелее.
Паника охватила всё русское население Крыма. Многие помещики бросали свои дома, имущество и всеми правдами и неправдами старались выбраться из Крыма. Они и распускали большинство панических слухов. Панические настроения распространились даже на южные губернии. «В Николаеве дух у многих упал, – докладывал генерал Кнорринг князю Меншикову, – потому что по большей части у них родственники в Севастополе, а многие имеют там имения, потерявши их – потеряют всё. Стараемся музыкой на бульваре их развеселить, не совсем удачно».
Попытался удрать из Симферополя и таврический гражданский губернатор генерал-лейтенант Пестель. Его примеру последовали горожане. Утром 10 сентября 1854 года из Симферополя двинулся огромный обоз во главе с губернатором – свыше 2500 повозок всех видов и размеров с женщинами, детьми и имуществом. В пустом городе остались только небольшое число солдат, инвалидная команда, прибывшая партия рекрутов и с полсотни казаков. Началось мародёрство и грабежи оставленных домов местными татарами. Меншиков, узнав о случившемся, приказал немедленно вернуть губернатора и его чиновников назад в город. Впоследствии остряки окрестили этот поход «городским пикником с губернатором».
Из Перекопа, где находились склады соли, разбежались все чиновники и жители.
А в город тем временем прибывали ничего не подозревавшие чумаки с подводами за солью, шли транспорты с порохом, с вещами и медикаментами для госпиталей, везли ядра и бомбы в Севастополь, гнали гурты скота для продовольствия войск. Не зная, что делать дальше, не имея продовольствия для животных, возчики бросали свой груз и уезжали. Начались повальные грабежи и воровство.
Известие о высадке десанта союзников вызвало среди гражданского населения Севастополя панику. От Графской пристани на Северную сторону засновали шлюпки и шаланды, нагруженные до отказа женщинами с детьми, мебелью и разными пожитками. Это выезжали семьи офицеров и зажиточных горожан.
Уехала из Севастополя и семья вице-адмирала Корнилова. Ехали в Николаев и другие места к родственникам, о которых многие вспомнили впервые. Деньги на внеплановое путешествие были не у всех. Что говорить о нижних чинах, если даже младшие офицеры не имели материальной возможности отправить близких подальше от внезапно подступившей к порогу войны. Прапорщик корпуса флотских штурманов Захар Анацатов писал родным, что смог отправить семью только в Симферополь. Доехать до Николаева стоило 200 рублей серебром, потом цены взлетели ещё выше. Себе он оставил 13 рублей. На эти деньги ему предстояло прожить зиму. Положение семей нижних чинов было, конечно, тяжелее.
Паника охватила всё русское население Крыма. Многие помещики бросали свои дома, имущество и всеми правдами и неправдами старались выбраться из Крыма. Они и распускали большинство панических слухов. Панические настроения распространились даже на южные губернии. «В Николаеве дух у многих упал, – докладывал генерал Кнорринг князю Меншикову, – потому что по большей части у них родственники в Севастополе, а многие имеют там имения, потерявши их – потеряют всё. Стараемся музыкой на бульваре их развеселить, не совсем удачно».
Попытался удрать из Симферополя и таврический гражданский губернатор генерал-лейтенант Пестель. Его примеру последовали горожане. Утром 10 сентября 1854 года из Симферополя двинулся огромный обоз во главе с губернатором – свыше 2500 повозок всех видов и размеров с женщинами, детьми и имуществом. В пустом городе остались только небольшое число солдат, инвалидная команда, прибывшая партия рекрутов и с полсотни казаков. Началось мародёрство и грабежи оставленных домов местными татарами. Меншиков, узнав о случившемся, приказал немедленно вернуть губернатора и его чиновников назад в город. Впоследствии остряки окрестили этот поход «городским пикником с губернатором».
Из Перекопа, где находились склады соли, разбежались все чиновники и жители.
А в город тем временем прибывали ничего не подозревавшие чумаки с подводами за солью, шли транспорты с порохом, с вещами и медикаментами для госпиталей, везли ядра и бомбы в Севастополь, гнали гурты скота для продовольствия войск. Не зная, что делать дальше, не имея продовольствия для животных, возчики бросали свой груз и уезжали. Начались повальные грабежи и воровство.