Владимир Врубель

Жестокость и милосердие

Часть 57

В Панораме не хватает бюста англичанина

Томсон служил младшим хирургом в 44-м пехотном полку. Имя его слуги, к сожалению, осталось неизвестным. Пять дней двое англичан ухаживали за семью сотнями тяжелораненых людей. Они осмотрели 750 человек и похоронили около 60 мёртвых, которые лежали вперемешку с ранеными, поили русских солдат и офицеров водой.

В деревне Томсон и его слуга обнаружили двух коров. Они их забили, чтобы накормить своих подопечных. Готовить и раздавать жидкую пищу англичанам помогали те немногие русские, которые ещё могли передвигаться.

Продукты и спиртное, оставленные лично для них товарищами по полку, врач и его слуга распределили среди раненых. Перевязочные материалы быстро закончились, тогда Томсон пустил на перевязки белый парламентёрский флаг, который ему оставили по приказу командира полка, а потом уже перевязывал раны пучками соломы, ничего иного ему уже не оставалось делать.

Врач и сопровождавший его солдат могли быть захвачены и убиты казачьими разъездами, которые не стали бы разбираться, чем они там занимаются. Один из русских раненых офицеров, владевший английским языком, обратился к остальным раненым и объяснил им ситуацию.

Русские солдаты, кто ещё мог передвигаться и помогать врачу, через офицера передали, что защитят англичан в случае появления казаков, объяснят им, почему офицер и солдат противника находятся с ними.

Но никто из русских военных, никакие казаки и никакая разведка в Бурлюке так и не появились. Через пять суток за врачом и ранеными прибыли английские суда. Из тысяч человек, брошенных отступавшими русскими войсками на поле сражения, в живых остались лишь несколько сот. Незначительную часть их отправили в госпитали, расположенные в Турции, на французских и английских судах, а остальных, около 400 человек, по распоряжению вице-адмирала Дондаса погрузили на пароход «Эван» и под парламентёрским флагом доставили в Одессу.

Доктор Томсон затем последовал в Балаклаву, чтобы продолжить свою службу. Там он получил назначение в госпиталь для больных холерой, заразился этой болезнью и на второй день работы в госпитале скончался.

Это случилось 5 октября 1854 года. Могила врача в Балаклаве не сохранилась. На родине Джеймса Томсона, в местечке Форрес, в память о его подвиге через несколько лет на деньги муниципалитета поставили гранитный обелиск.

У нас в стране об этом мужественном и благородном человеке никакой памяти не сохранилось. По периметру здания Панорамы обороны Севастополя в нишах установлены бюсты героев. Мне кажется, что бюст шотландского врача, участие которого в Крымской войне ограничилось лишь спасением жизни своих и русских раненых, заслуживает стоять рядом с русскими героями Крымской войны.

Условия плавания на судне «Эван» оказались такими, что многих раненых похоронили в море. Оставшихся в живых 346 человек англичане передали властям Одессы 29 сентября 1854 года. Уже при осмотре их городскими врачами около ста человек посчитали безнадёжными.

Об условиях для излечения раненых в Одессе можно судить по отрывку из отчёта:
«С началом Крымской войны комитет Одесской общины сердобольных сестер, несмотря на скудность средств, считал своей нравственной обязанностью предоставить 12 коек в больнице общины для раненых и увечных офицеров и нижних чинов.

Так, 10 апреля 1854 года в больницу общины были доставлены 8 рядовых, раненных в ходе бомбардировки Одессы. А в сентябре 1854 г. Одесская община принимает в своей больнице раненых в сражении на реке Альма». Имелась всего дюжина коек, а привезли около трёхсот человек. Как их разместили, непонятно. Известно, что с 29 сентября по 18 октября умерли 58 человек. Семнадцати раненым помогли отправиться на тот свет хирурги, делавшие ампутации.

Следующая страница