Владимир Врубель

Жестокость и милосердие

Часть 165

Память остаётся

Вообще история любого севастопольского памятника, монумента, захоронения – всегда трагедия, связанная либо с войной, либо с начальственной глупостью и серостью, либо с человеческой подлостью.

Памятник адмиралу Нахимову поставили в 1898 году. Спустя тридцать лет скульптуру адмирала сняли и уничтожили, а на цоколь в 1932 году водрузили скульптуру Ильича. Во время войны немцы уничтожили ее. Помню, как после освобождения Севастополя от немцев на пьедестале памятника Нахимову снова смонтировали скульптуру вождя мирового пролетариата, потом сняли в 1957 года, когда на Центральном холме воздвигли новый огромный памятник Ленину. Через два года на старое место вернули Нахимова. Одни говорили, что памятник неудачный, другим он нравился.

Памятник адмиралу Корнилову установили в 1895 году на Малаховом кургане. Его не постигла участь быть уничтоженным руками соотечественников, как памятник Нахимову. Зато потрудились фашисты, взорвав даже постамент. Монумент восстановили в 1983 году.

На месте гибели Истомина в 1904 году установили стелу с изображением Георгиевского креста. У памятника Тотлебену во время войны фигуре генерала снарядом снесло голову. Зрелище было жутковатое, особенно при заходе солнца. Сразу вспоминался «Всадник без головы». Потом его восстановили. Ему повезло: в отличие от остальных, памятник Тотлебену не тронули никакие варвары, не считая шрамов от случайных осколков и пуль.

Жаль мне прекрасный памятник Затопленным кораблям, утративший своё очарование из-за постройки рядом неуклюжего бетонного сооружения – трибуны для смотра морских парадов. За это уродство нужно «благодарить» флотских начальников, с чьей лёгкой руки его соорудили. Разумеется, у каждого своё понимание красоты, но я, как и любой другой человек, вправе высказать своё собственное суждение.

Не думаю, что украсил город и высоченный обелиск на мысе Хрустальном. Не очень понятное сооружение огромного размера, которое, по замыслу авторов, должно напоминать парус, совершенно не вяжется с обликом города и его остальными памятниками.

О севастопольских памятниках можно рассказывать до бесконечности. Сейчас очень много интересных и познавательных материалов помещают в Интернете люди, влюблённые в этот прекрасный город. Жаль только, что часто в это вмешивается политика. Утешает одно: не переводятся те, кто противостоит варварству, живут в Крыму люди, любящие свой край, красавец Севастополь, изучающие его историю без шор национализма.

На Центральном холме высится собор Св. Владимира. Его начали строить ещё до Крымской войны, в 1848 году. Тогда успели заложить только подземный этаж. В 1851 году там, в склепе, похоронили адмирала Михаила Лазарева, который умер в Вене, куда его повезли в напрасной надежде вылечить от рака.

После этого строительство застопорилось и возобновилось лишь в 1854 году, когда началась война. Нужно было строить укрепления, а принялись за строительство храма. Стройка прекратилась только после разгрома русских войск на Альме. К тому времени стены храма возвышались над землёй примерно на полметра.

Первым из руководителей обороны города погиб вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов. Его похоронили рядом с Лазаревым. Адмирал Нахимов, сменивший Корнилова, выразил желание в случае своей гибели быть похороненным рядом. Но ему пришлось уступить это место контр-адмиралу Владимиру Ивановичу Истомину, который ушёл из жизни раньше. Тогда Павел Степанович повторил адъютантам свою просьбу: «Есть ещё место для одного, лягу хоть в ногах у своих товарищей». Его волю исполнили, Нахимова похоронили рядом с павшими товарищами.

После заключения мирного договора, когда русские моряки вернулись на Южную сторону, обнаружилось, что в склепе похозяйничали мародёры. Капитан-лейтенант Афанасьев сообщил: «В 1856 году, по заключении мира, сменяя французские караулы в Севастополе, мы нашли французского часового и у гробницы наших адмиралов. По осмотре, в могиле Павла Степановича замечено святотатственное покушение, через пробитое в своде отверстие, прикрытое потом камнем, и я видел собственными глазами сорванную с гроба крышку, изорванный мундир и пр. Французский генерал Базен, бывший губернатором Севастополя, заметив дерзость своих мародёров, немедленно принял меры к охранению уважаемой могилы, приставив к ней часового».

Склеп замуровали, а в 1856 году установили над захоронением временный памятник. Прошло два года...
По приказу командующего тем, что осталось от Черноморского флота, контр-адмирала Григория Ивановича Бутакова специальная комиссия вскрыла склеп, чтобы перезахоронить останки адмиралов в новые, обшитые свинцом гробы. Но увидела, что кто-то ещё раньше вновь проломил свод помещения. Крышки гробов оказались разбиты, с мундиров сорваны эполеты. Это сделали уже мародёры не из войск союзников, а свои, отечественные. Комиссия привела захоронение в порядок.

Казалось бы, теперь никто не побеспокоит прах наших знаменитых адмиралов. Да не тут-то было. В 1917 году случилась революция, выплеснувшая на поверхность тех, кто был ничем, а стал всем. Этих бывших «никто» история отечества интересовала только с точки зрения борьбы трудящихся за свободу, которую они, к слову сказать, так и не обрели.

Власти нашли «достойное» применение собору, который строился вначале в честь Св. Владимира по поводу его крещения, а потом, совершенно естественным образом, превратился в памятник героям Крымской войны. Они отдали собор авиационному спортивному обществу, а церковную утварь, которую не успели разворовать трудящиеся, передали в Гохран.

Была у борцов с религией и проклятым наследием царского режима задумка уничтожить все захоронения в храме. В нём, помимо упоминавшихся выше четырёх адмиралов, покоились также и другие участники Крымской войны. Однако официального разрешения на то не последовало.

Тем не менее пока собор использовали как мастерские, а затем как склад, уже советские мародёры не раз рылись в адмиральских могилах. Из внутреннего убранства собора украли всё, что можно украсть, а что нельзя, то исковыряли, разбили, испортили. Занимались этим и новые мародёры после освобождения Севастополя от немцев. Храм заняло политуправление Черноморского флота. В нём хранили партийную литературу и бумагу для газеты «Флаг Родины». Городские и флотские начальники никак не могли решить, что делать с собором.

Мне часто приходилось бывать около храма, и я не мог понять, глядя на его заколоченные серыми досками окна, почему нам в школе говорят, что мы должны гордиться героями Севастопольской обороны, а их могилы находятся в таком состоянии. Возникали подобные вопросы и у людей постарше меня возрастом. В городской газете как-то появилась заметка, призывавшая адмиралов, живших за высоким зелёным забором напротив собора, использовать своё влияние, чтобы могилы знаменитых черноморцев привели в порядок. Но, видимо, командующие и начальники штаба Черноморского флота, ежедневно проезжавшие к себе домой мимо могил героев Крымской войны, были гораздо осторожнее своих предшественников.

Тем ведь не приходилось принимать «политически выверенные решения». Лазарев, Корнилов, Нахимов и Истомин принимали «просто решения», ни на кого не оглядываясь, даже на царя.

Только в 1965 году власти, наконец-то, решились передать собор в качестве филиала Музею героической обороны и освобождения Севастополя. Деньги, как всегда, на культуру выделяли в последнюю очередь, и только то, что оставалось. Оставалось, понятно, немного, поэтому реставрация здания затянулась на годы. Когда стали приводить в порядок могилы адмиралов, там уже трудно было разобраться с останками, гробы оказались уничтоженными, валялись отдельные кости. Захоронения, находившиеся вдоль стен, вообще исчезли безвозвратно.

Дальше началась не менее постыдная история. Создали комиссию по обследованию останков. Сейчас скромно помалкивают и члены комиссии, и те, кто подписал распоряжение о её создании, потому что о том, что затем произошло, вспоминать не хочется. Останки положили в картонный ящик из-под фруктов и отправили с каким-то студентом-стажёром в Москву. Тот оказался вместо Москвы в Ленинграде, где неплохо провёл время с друзьями, забыв о своём грузе.

Не хочется пересказывать остальные подробности всей этой мерзкой истории, об этом, в своё время, писали в «Известиях». В конце концов останки вернулись в Севастополь, где им было уготовано участие в политическом спектакле. Кости и черепа распределили по новым гробам (кто и чем при этом руководствовался, неизвестно). Затем гробы принялись возить по всему городу с пышными театральными почестями и, наконец, привезли во Владимирский собор. Будем надеяться, что прах, который можно только условно считать останками адмиралов, более правильно было бы назвать останками неизвестных героев, наконец-то оставят в покое.

После смерти Владимира Ивановича Истомина Нахимов 9 мая 1855 года написал его брату письмо. Там есть такие строки: «Три праха в склепе Владимирского собора будут служить Святынею для всех настоящих и будущих моряков Черноморского флота».

На севастопольской улице, по которой я ходил в детскую библиотеку, есть памятная доска, где говорится, что на этом месте стоял дом, в котором жил писатель Константин Станюкович. Никто не стал писать, что это дом Станюковича, речь шла только о месте, где он стоял. Наверное, честнее было бы также написать на надгробиях во Владимирском соборе, что в этом месте БЫЛИ когда-то похоронены знаменитые русские адмиралы.

В 2004 году мне довелось снова побывать в городе моей юности, и я убедился, что всё во Владимирском соборе выглядит достойно, хотя полностью воссоздать утраченное не удалось. Сейчас храм используется совместно верующими и музеем. Пожалуй, это мудрое решение.

Чтобы завершить грустную тему, замечу, что недоброе отношение к памяти ушедших в вечность людей коренится у нас издавна. В 1842 году Николай I повелел составить опись памятников на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

В 1916 году проверили по этой описи и обнаружили, что от 152 памятников (а некоторые из них были созданы выдающимися скульптурами) не осталось и следа.
Не сохранили до наших дней «благодарные» потомки ни одного захоронения русских сестёр милосердия, включая и увековеченной в Панораме Даши Севастопольской.

20 августа 1874 года в Николаеве воздвигли первый в России памятник «нижнему чину» – матросу Игнатию Шевченко. В 1902 году памятник перевезли в Севастополь и установили напротив казарм 30-го флотского экипажа.

Во время Великой Отечественной войны он был разрушен. Его восстановили на бастионе, с которого Игнатий Шевченко шагнул в бессмертие.

Послесловие

Вот и окончилось моё повествование об одной из самых трагических страниц нашей российской истории. Конечно, под Новый Год хотелось бы читать что-нибудь повеселее, но книга довольно большая, публикация шла долго, и завершилась под конец года.

Один из читателей спросил меня, почему в книге нет позитивного. А что может быть радостного в рассказе о войне? Война – это всегда сплошной негатив.

Конец

Следующая страница

Замечательная фотография памятника сделана А. Бричевским