Жестокость и милосердие
Часть 120
Пирогов и Гюббенет
Но
какова бы ни была причина, приведшая американцев в русские госпитали,
будем им благодарны: они помогали военным медикам спасать раненых,
подвергались тем же опасностям и жили в таких же условиях, как и
русские врачи. Не все немецкие и американские медики вернулись на
родину, многие умерли от эпидемических болезней. Каждый из них
переболел тифом, здоровье многих было подорвано.
Хотя немецких врачей в русской армии было в два раза больше, чем
американцев, но написано о них гораздо меньше, видимо, потому, что их
воспринимали как «своих», большого различия между приезжими
немцами и немцами – российскими подданными не делали. Во всяком
случае все слова благодарности, сказанные в отношении американцев,
полностью относятся и к немцам.
Ещё до приезда Пирогова в Севастополь прибыл добровольцем известный
хирург, заведующий кафедрой теоретической хирургии Киевского
университета, профессор Христиан Яковлевич Гюббенет с двумя своими
лучшими студентами, тоже добровольцами, Воронцовым и Гарнье. Гюббенет
получил известность как талантливый врач и учёный. Но, по сравнению с
академиком Пироговым, это было медицинское светило второй величины.
Во время пандемии холеры в 1848 году ему поручили заведование холерным
отделением Киевского военного госпиталя. Он много сделал, чтобы
остановить распространение страшной болезни. Гюббенет вёл большую
научную деятельность и оставил после себя множество трудов по медицине.
Командование сначала назначило его оператором главного перевязочного
пункта, в котором под руководством медицинского инспектора
Севастопольского порта Рожественского трудились восемь военно-морских
врачей и два американца, упоминавшиеся выше хирурги Турнепсид и
Дрейпер. Позже там работал американский врач Мортон. Этот пункт
располагался в здании Дворянского собрания.
В сухопутном госпитале на Северной стороне врачи работали под
руководством главного хирурга Южной армии Ореста Ивановича Рудинского,
с которым у Пирогова сложились впоследствии хорошие деловые отношения.
Два других перевязочных пункта размещались в доме Волохова и в морских
казармах на Корабельной стороне.
После попадания снарядов в дом Волохова перевязочный пункт (им командовал штаб-лекарь Павловский) пришлось закрыть.
Ещё до приезда Пирогова в севастопольских госпиталях вспыхнула эпидемия
холеры. Гюббенет имел немалый опыт борьбы с этой болезнью. Благодаря
его рекомендациям удалось остановить распространение страшной эпидемии.
Это огромная заслуга профессора. Холера могла уничтожить
Севастопольский гарнизон без неприятельских ядер и бомб.
Когда приехал академик Пирогов, то он со своими помощниками занял
главный перевязочный пункт, а Гюббенета и его врачей командование
попросило перейти на Корабельную сторону. Американские врачи остались
работать с Пироговым.
Профессора Гюббенета назначили начальником перевязочного пункта и
главным хирургом левого фланга оборонительной линии. В этих должностях
он безотлучно пробыл всю осаду Севастополя.
Первоначально ему разрешили приехать в Севастополь на три месяца, но по
ходатайству начальника Севастопольского гарнизона генерал-адъютанта
Дмитрия Остен-Сакена командировку по распоряжению министра народного
просвещения продлили до сентября 1855 года. Царь согласился с тем, что
Гюббенет «приносит много пользы в Севастополе».
Следует заметить, что место работы Гюббенета во время обороны Севастополя было одним из наиболее опасных.
От большой беды во время Крымской войны случилось и вовсе невероятное
событие, с точки зрения тогдашних кадровиков и жандармов: на службу в
военные госпитали приняли шесть врачей-евреев, которые каким-то чудом
умудрились получить в Российской империи медицинское образование. До
этого евреи служили в армии и на флоте только солдатами и матросами.
Нужно отдать должное командованию русской армии, которое без всяких
колебаний всех военных врачей на перевязочных пунктах подчинило двум
выдающимся гражданским медикам – Николаю Пирогову и Христиану
Гюббенету.
Поначалу академик и профессор между собой не ладили. Возможно, Гюббенет
обиделся, что его без особых церемоний попросили освободить уже
освоенное место для Пирогова, либо существовала ещё какая-то иная
причина, но не будем ломать над этим голову. В конце концов оба светила
нашли общий язык, и у них установились хорошие отношения.
Отличались они и по характеру. Николай Иванович был более резок, не
стеснялся в присутствии множества людей называть подчинённых ему врачей
дураками и идиотами. Гюббенет высказывался более осторожно.
Но важно другое: Пирогов и в меньшей степени Гюббенет (поскольку
последний не пользовался покровительством Елены Павловны) могли более
свободно, чем военные врачи, находившиеся в прямом подчинении
соответствующих начальников, высказывать своё мнение о госпитальных
порядках и требовать принятия неот-ложных мер.
Пирогов однажды признался: «Если я принёс какую-то пользу, то
только потому, что нахожусь в независимом положении, но всякий раз
нахрапом, производя шум и брань, приносить эту пользу не очень
весело».
Следующая
страница
На фотографии: Христиан Яковлевич Гюббенет
Рецензии
Рецензия на «Ч. 120 Пирогов и Гюббенет» (Владимир Врубель)
Что значит - немцев? Не из Пруссии же? Это были т.н. русские немцы, да
и вообще немцев учёных и врачей даже во времена Пирогова было больше,
чем великороссов - отсталая страна! Из прибалтийских немцев
рекрутировались правящие круги вокруг самодержавия и царя, а
немцы-врачи, учёные, с их засилием приходилось мириться отсталой
стране,- своих не было, только появлялись, тот же Пирогов.
Карагачин 31.10.2013 17:16
Рецензия на «Ч. 120 Пирогов и Гюббенет» (Владимир Врубель)
Добрый день, Владимир.
Интересное взаимоотношение военных и гражданских специалистов. Думаю,
этот опыт недурственно перенять в нынешней армии. А пока действует
принцип"Ворон ворону глаз не выклюет" с соответствующими последствиями.
Вот сегодня наш премьер уволил крупного чиновника, принятого на службу
полгода назад. У нас это называется режим ручного управления.
А у нас, кстати, тоже тепло.
Евгений Садков 30.10.2013 12:40
|